Леон Манусович Шабад (1902-1982)

К 105-летию со дня рождения

Леон Манусович Шабад

В этом 2007 году исполнилось 105 лет со дня рождения выдающегося отечественного ученого-онколога, академика Академии медицинских наук СССР, профессора Льва Манусовича Шабада. Лев Манусович - один из основоположников и создателей отечественной экспериментальной и профилактической онкологии - внесшей огромный вклад в развитие современной онкологии.

Предлагаем читателям познакомиться с материалами из неоконченной из-за смерти книги Л.М.Шабада "Мои учителя и ученики" (Алма-Ата: "Казахстан", 1990 г.) - выдержкой из главы "Снова Ленинград", в которой Лев Манусович рассказывает о своей деятельности в далекие 50-е годы прошлого столетия, когда о профилактике рака говорили и писали лишь наиболее дальновидные онкологи и гигиенисты..

 

Предисловие к этой книге написано известным отечественным онкоэпидемиологом профессором А.В. Чаклиным.

"Имя выдающегося советского ученого, основоположника советской экспериментальной онкологии, академика АМН СССР Л.М. Шабада широко известно как в нашей стране, так и за рубежом. Упорный исследователь, теоретик и практик экспериментальной онкологии, Л.М. Шабад еще в студенческие годы увлекся исследованиями в области патологической анатомии и под руководством известного патолога Г.В. Шора еще тогда, на заре своей деятельности, избрал экспериментальную онкологию как специальный предмет своих интересов.

Изучение спонтанных и индуцированных опухолей легких у мышей тема его первой работы. Им описан гистогенез и структура этих новообразований, которые, по существу, стали классической моделью экспериментальной онкологии.

Л.М. Шабада интересовали самые ранние морфологические изменения, наступающие в процессе возникновения индуцированных опухолей различных органов и тканей. Именно эти изменения легли в основу сформулированного им понятия о предраке. При этом удалось создать классификацию морфологически различных стадий предраковых изменений. Дискуссии о предраке помогли выработать ряд важных критериев, необходимых для диагностики предраковых состояний человека. Занимаясь патологической анатомией опухолей человека, Л. М. Шабад с каждым годом все активнее занимался проблемами экспериментальной онкологии. Именно в этой области науки неоценим его вклад в сокровищницу отечественной экспериментальной медицины.

Этот вклад признан не только у нас, но и на уровне Организации Объединенных Наций - в 1962 г. ученому была присуждена премия ООН "За выдающуюся исследовательскую работу по изучению причин рака и борьбу с ним". А до этого был длинный путь поисков и находок, радостей и огорчений, неминуемо сопровождающих истинного ученого, который не успокаивается на достигнутом, а продолжает упорный поиск, зная, что любые открытия и находки - это только ступени к следующему этапу поиска. Шабад первый заинтересовался возможностью развития опухолей у потомства животных, которые подверглись воздействию канцерогенных веществ. Ученые значительно позднее обратили внимание на этот феномен, положенный в основу целого направления экспериментальной онкологии - трансплацентарного бластомогенеза. В настоящее время это направление имеет особо важное значение, так как экологическая ситуация ставит не только животных, но и человека в особые условия, при которых имеет место риск для ныне живущего, но, что еще более опасно, - для грядущих поколений.

В книге автор со свойственным ему юмором и откровенностью показал этапы своей работы. К сожалению, мемуары обрываются на важном, переломном моменте в жизни ученого - начале работы в Институте экспериментальной и клинической онкологии АМН СССР (1958 г.). Немало было сделано им в последующем. Попытаемся проследить эти этапы.

В 1935 году Л. М. Шабад создает в Ленинграде лабораторию экспериментальной онкологии в составе ВИЭМа. Здесь велись оригинальные исследования, которые явились основой создания учения об эндогенных канцерогенных веществах, а позже - организации Лионского Агентства по изучению рака, активным членом которого является СССР. Идею создания этого Агентства поддерживал Л.М. Шабад. Протянулась нить от робких шагов лаборатории экспериментальной онкологии до всемирных комплексных исследований, которыми занимаются многие ученики Л.М. Шабада. Не случайно в Лионском Агентстве активно работали и работают его ученики: профессор Л.А. Грицюте, профессор В.С. Турусов, член-корреспондент АМН СССР П.А. Боговский, продолжившие его дело.

С 1935 года до начала Великой Отечественной войны Л. М. Шабад проводит оригинальные экспериментальные исследования воздействия химически чистых экзогенных канцерогенов, и, в частности, полициклических углеводородов. В настоящее время известно 26 опасных для человека химических канцерогенных соединений. И здесь Л.М. Шабадом сделано немало, а ведь познание действия этих соединений - путь развития реальной профилактики злокачественных опухолей.

С 1944 по 1952 годы Л.М. Шабад - руководитель лаборатории экспериментальной онкологии в Институте морфологии АМН СССР, а с 1952 по 1958 годы - в Институте онкологии АМН СССР. Ведутся углубленные исследования, расширяются сведения о предраке, причем не только в экспериментальном плане, но и с учетом данных о патологии человека. На базе этих исследований формируется онкологическое направление, причем экспериментальные исследования способствуют развитию профилактики рака человека.

С 1958 г. Л. М. Шабад работает в Институте экспериментальной и клинической онкологии (впоследствии Всесоюзный онкологический научный центр АМН СССР). За время работы в этом крупнейшем онкологическом центре совместно со своими учениками Л. М. Шабад расширил исследования в области экспериментальной онкологии рамками стран СЭВ - он был председателем Проблемной комиссии и координатором исследований проблем канцерогенеза. Он сумел увлечь проблемой не только онкологов-экспериментаторов, но и гигиенистов, химиков, физиков, ученых многих других специальностей. Изучалось состояние загрязнения атмосферного воздуха в различных регионах страны. Речь шла о поиске канцерогенных углеводородов, которые были обнаружены в довольно высоких дозах на территории больших городов, аэродромов, некоторых промышленных предприятий, в выхлопных газах самолетов, в водоемах и почвах. Оригинальным было выявление возможностей разрушения канцерогенного углеводорода - бенз(а)пирена - в почвах и сточных водах в связи с жизнедеятельностью бактерий.

Была выдвинута концепция циркуляции канцерогенов в окружающей человека среде. Изучение этой циркуляции открыло новые возможности для проведения ряда профилактических мероприятий.

Много можно рассказать о Л. М. Шабаде не только как об ученом, но и как о человеке. Его ежедневники были образцом пунктуальности и четкости. В них, как в зеркале, отражался характер человека. Все, что планировалось - выполнялось. А планировалось, как правило, очень много. Как-то в беседе Л.М. Шабад сказал: "Надо от себя и от своих близких требовать столько, сколько нельзя сделать. Только тогда сделаешь все, на что ты способен". Пожалуй, он жил по этому принципу.

Вспоминаю работу Комитета по профилактике рака в Женеве, куда был приглашен Л. М. Шабад как эксперт по СССР. По ходу дискуссий возникло много спорных вопросов. Он был четок, упорен, в высшей степени тактичен и в то же время исключительно настойчив.

Это был прирожденный наставник: все время его окружали молодые ученые, около 100 из них стали докторами и кандидатами наук, а в настоящее время они являются руководителями больших научных коллективов.

Более 400 публикаций, в том числе восемь солидных монографий, таких как "Предрак в экспериментальном морфологическом аспекте", "Эволюция, концепция бластомогенеза", "Методы определения и изучения бластомогенности химических веществ", "Эндогенные бластомогенные вещества" - наследие Л. М. Шабада.

Идеи Л. М. Шабада живут, значит с ними живет и память об этом ярком ученом".

 

"Снова Ленинград"

(фрагмент главы из книги Л.М. Шабада "Мои учителя и ученики")

"В конце 1953 года в Москве состоялась большая конференция по вопросам этиологии и патогенеза (т.е. причин и механизмов развития - А.И.) опухолей. Я сделал большой доклад и отметил, что мы стойко защищаем свои основные позиции и продолжаем развивать свои направления. Основным направлением становилась профилактика новообразований.

В 1956 году вышла в свет коллективная монография, в которой были намечены основные пути профилактики злокачественных новообразований - клиническая и гигиеническая. Тогда же в лаборатории начались систематические исследования ПАУ (полициклических ароматических углеводородов - А.И.) в копченостях. Результаты этих работ я доложил заведующему отдела пищевой промышленности Государственного комитета по науке и технике при Совете Министров СССР Н.А. Петрову. Он весьма заинтересовался проблемой возможных канцерогенных примесей, содержащихся в пище, и доложил об этом в высшие инстанции. Меня вызвали к А.Н. Косыгину для краткого личного доклада.

Помню, референт А.Н. Косыгина предупредил, что мне может быть уделено не более 10 минут. Однако Алексей Николаевич настолько заинтересовался поднятым вопросом, что беседа продлилась около часа. В результате было дано распоряжение о расширении наших работ, о привлечении к ним ряда учреждений пищевой промышленности и о представлении нам 27 штатных единиц для развития и углубления наших исследований канцерогенных ПАУ в различных видах и сортах копченостей пошли полным ходом. Совместно с И.И. Лапшиным, а в дальнейшем с НА Ливеровским были разработаны и предложены специальные коптильные жидкости, содержание БП (бенз(а)пирена - А.И.) в которых строго контролировалось. Можно сказать, что эти исследования составили большое самостоятельное направление, охватившее в дальнейшем и такие вопросы, как сушка масличных семян и предотвращение попадания БП в растительные масла, приготовление сухофруктов, кухонная обработка мяса и т.д. За рубежом (Исландия, США) в дальнейшем (1958, 1964) также появились аналогичные работы.

Летом 1956 года мы предприняли специальную экспедицию в Прибалтику для изучения роли копченостей в пище Латвии. Оказалось, что прибрежное население, занимающееся главным образом рыбацким промыслом и потребляющее сравнительно много рыбы домашнего копчения, чаще заболевает раком пищеварительного тракта, чем население глубинных районов, занимающееся сельским хозяйством. В дальнейшем (1959) мы опубликовали результаты изучения заболеваемости злокачественными опухолями пищеварительного тракта работников мясокоптильных предприятий, несомненно, съедавших больше копченостей, чем окружающее население. Заболеваемость раком пищеварительного тракта у этой категории работников оказалась значительно выше.

Ряд исследований был также посвящен обнаружению БП в табачном дыме и соответствующим опытам на животных. Мы сконструировали "курительную машину", в которую вставлялись папиросы или сигареты, а она их "выкуривала". В дыме 100 папирос было обнаружено 1,1 мкг, а в дыме 100 сигарет - 1,6 мкг (мкг, микрограмм - миллионная часть грамма - А.И.) бенз(а)пирена. Это соответствовало количеству табака, которого примерно на одну треть было больше в сигарете, чем в папиросе. Смазывание кожи мышей табачным дегтем привело к появлению папиллом, а затем и рака, а введение его под кожу вызвало саркомы. Однако количество опухолей было невелико, что соответствовало сравнительно невысокому уровню бенз(а)пирена в продуктах курения.

Наибольшее внимание в эти годы мы уделяли определению бенз(а)пирена в загрязнениях атмосферы Ленинграда и многих других городов СССР. Мы установили тесную связь со многими гигиенистами, которые присылали нам как седиментационные (осадочные - А.И.), так и аспирационные (взятые путем просасывания воздуха через фильтры -А.И.) пробы загрязнений атмосферы. Особенно много было снеговых проб. Во многих случаях исследовались пробы, взятые на различных расстояниях от источников загрязнения среды, от промышленных предприятий. В результате был накоплен большой материал, характеризовавший различия в загрязнении различных городов - в больших городах БП было больше, чем в средних, а в средних - больше, чем в малых. Наряду с сильным загрязнением БП таких старых промышленных городов, как Иркутск, наблюдались минимальные уровни БП в таких новых рационально запланированных центрах, как Ангарск, куда мы с П.П. Дикуном специально ездили. Очень яркий пример возможности борьбы с загрязнением среды представляли исследования выбросов старого коксо-пекового завода в поселке Буроз (Макеевка, Донбасс): изменение технологии и дополнительное сжигание значительно снизило количество вредных выбросов.

Результаты исследований загрязнения атмосферного воздуха канцерогенным углеводородом бенз(а)пиреном в сопоставлении с учащением рака легких у человека были обобщены в нашей с П.П. Дикуном монографии, опубликованной в 1959 году.

Наряду с изучением канцерогенных веществ в окружающей человека среде в эти же годы был налажен систематический контакт с головным институтом анилинокрасочной промышленности - НИОПиК.

Уже в 1940-1941 годах мы заключили договор с Главаналинпромом о систематическом изучении в опытах на животных возможной канцерогенности некоторых продуктов. Тогда же я познакомился с А.И. Королевым, замечательным химиком и человеком, всецело преданным своему делу. Он был тогда главным инженером, а затем в течение многих лет - заместителем директора головного института анилинокрасочной промышленности. Мы с ним всегда без лишних слов понимали друг друга. Одним из первых был получен гидразобензол. Однако деятельность лаборатории прекратилась во время войны и возобновилась в середине 50-х годов.

Для продолжения этих исследований нужен был научный сотрудник, желательно молодой. Я вспомнил о Г.Б. Плиссе, который работал патологоанатомом в Череповце, но продолжал научную работу в контакте со мной. Я, правда, не без хлопот, вернул Г.Б. Плисса в Ленинград и пригласил его научным сотрудником. С самого начала он занялся систематическим изучением новых продуктов анилинокрасочной промышленности.

В результате этих исследований удалось впервые установить значительную канцерогенную активность 3,3‘-дихлор-бензидина, а в дальнейшем изучить ряд других представителей той же группы циклических аминов. Результаты этих работ легли в основу и кандидатской и докторской диссертаций Г.Б. Плисса. Ныне он возглавляет лабораторию по изучению канцерогенных веществ в Ленинградском онкологическом институте им. Н.Н. Петрова.

Таким образом, основным направлением работы отдела стала профилактика химического канцерогенеза. Направление это зародилось, собственно, уже давно, еще до войны. Так, уже в 1938 году на Всесоюзной конференции гигиенистов, проходившей в Институте профзаболеваний им. Обуха в Москве, я сделал доклад "Экспериментально-онкологические исследования на службе профилактики рака". Основой этого доклада послужили наши работы с различными смолами, а также с химическими канцерогенами - аминоазосоединениями и ПАУ, дериваты которых использовались в промышленности. Ряд исследований с применением спектрально-флюоресцентных методов, благодаря которым удалось накопить большой материал в короткий срок, был посвящен канцерогенным ПАУ, присутствующим в окружающей среде и в некоторых промышленных продуктах, например, в сланцевых смолах. Однако полное развитие гигиенического направления наши работы получили именно в Ленинградской лаборатории в 1953-58 годах.

Значительной вехой в этом направлении был наш доклад на Всесоюзном съезде гигиенистов (1956 г.), зачитанный мною от имени четырех авторов: двух гигиенистов - А.Н. Сысина и В.А. Рязанова, и двух экспериментаторов - Л Д. Зильбера и Л.М. Шабада. В этом докладе было сказано, что, несмотря на существующие разногласия по вопросам этиологии и патогенеза опухолей, представители разных специальностей и различных точек зрения согласны в том, что химические канцерогены играют большую роль в генезе новообразований, что они находятся в среде обитания человека и представляют для него опасность, с которой следует всемерно бороться. Этот доклад можно считать официальным провозглашением онкогигиены и первичной гигиенической профилактики рака, которая зародилась и оформилась в нашей стране раньше, чем в других. Столь видный советский гигиенист А.Н. Сысин в выступлении на сессии Академии медицинских наук СССР называл изучение канцерогенов в окружающей среде и борьбу с ними новым этапом гигиены".

 

 

Так описывает Лев Манусович один очень короткий период своей деятельности в области профилактики рака. Несколько лет, о которых идет речь в этих воспоминаниях, вместили столько свершений, сколько иному исследователю хватило бы на целую жизнь. А ведь параллельно велись и другие исследования.

В 1957 г. по инициативе Л.М. Шабада в Советском Союзе организуется Комиссия по канцерогенным веществам при Главной государственной санитарной инспекции СССР, задачей которой была координация научно-исследовательской деятельности и разработка практических мероприятий по профилактике действия канцерогенных веществ на организм человека. Это было необходимо, чтобы защитить людей от все возрастающего количества канцерогенов. Комиссия существует до сих пор (сейчас она называется Комиссией по канцерогенным факторам при Роспотребнадзоре РФ). За 50 лет своего существования она превратилась в главный консультативный, организационный и методический орган сначала Минздрава СССР, а затем Минздрава России. Это детище Л.М. Шабада - единственная подобная организация в мировой практике, работающая, к тому же, на общественных началах. Вклад ее в профилактику рака в нашей стране очень велик.

Прошло 25 лет с того года, как Лев Манусович ушел из жизни, но разработка его идей продолжается. Активно действуют лаборатории, возникшие на месте научного отдела, которым руководил профессор Л.М. Шабад во Всесоюзном онкологическом научном центре АМН СССР (ныне - ГУ Российский онкологический научный центр им. Н.Н. Блохина РАМН). В России, странах СНГ и Балтии продолжают работать его ученики.

Мы еще не раз будем возвращаться к деятельности этого выдающегося ученого - так много он сделал для науки, для профилактики рака".